Согласно данным Rusprofile, за январь–ноябрь 2025 года процедуру банкротства начали 630 IT-компаний — на 28% больше, чем годом ранее. При этом из фирм, зарегистрированных в пиковом 2022 году, к концу 2025-го продолжили работу лишь около 54%. Минцифры оспаривает эти цифры, ссылаясь на рост числа аккредитованных компаний, но разница в методологии лишь подчеркивает суть процессов: рынок покидают в первую очередь те, кто пришел в отрасль в погоне за льготами, а не за реальными технологиями.

В 2022 году на фоне ухода западных вендоров и политики импортозамещения отрасль пережила шоковый спрос. Государство ответило пакетом беспрецедентных льгот: нулевой НДС, пониженные страховые взносы, льготная ипотека и отсрочка от армии для специалистов. Это создало эффект золотой лихорадки: в IT ринулись не только разработчики, но и компании из совершенно других сфер, меняющие ОКВЭД ради доступа к преференциям. Возник искусственный «пузырь», надутый господдержкой и ажиотажным, но часто неглубоким спросом бизнеса на срочную замену иностранного ПО.
К 2025 году эта модель дала сбой.

Причины системные:

Сужение источников роста. Исчерпан первый, самый простой этап импортозамещения — замена «коробочного» софта. Дальнейшее развитие требует создания сложных, глубоко интегрированных отраслевых решений, на что нужны время, компетенции и большие инвестиции.

Монетарный удар. Высокая ключевая ставка ЦБ (остававшаяся на уровне, многократно превышающем инфляцию) сделала кредиты для развития и рефинансирования неподъемными для среднего IT-бизнеса. Это не просто «сложные условия» — это фундаментальное ограничение инвестиционной активности в секторе, который по природе своей капиталоемкий и требует длинных денег.

Смена парадигмы заказчика. Крупный бизнес и госсектор, закупившись «на первое время», перешли в режим экономии и углубления существующих решений. Бюджеты на новые проекты заморожены, а заказчики всё чаще пытаются развивать IT-компетенции внутри себя, сокращая долю внешних подрядчиков, особенно в рискованной модели аутстаффа.

Конец «фиктивной» IT-активности. ФНС и регуляторы начали пристальнее контролировать компании, претендующие на льготы. Сокращение пакета поддержки с 2026 года (остается лишь нулевой НДС на софт) сделало бессмысленным существование фирм-однодневок, что и вылилось в волну ликвидаций.

Аналитики сходятся во мнении: отрасль не погибнет, но вступит в затяжную фазу консолидации и зрелости.

• Выживут сильнейшие, а не всеподрядные. Рынок покинут сервисные компании без уникальных продуктов и мелкие игроки, жившие на волне ажиотажа. Останутся либо крупные интеграторы с госзаказом, либо нишевые продуктовые команды с глубокой экспертизой.
• Рост сместится в качество. Вместо погони за количеством новых юрлиц начнется этап слияний, поглощений и формирования устойчивых экосистем. Уже сейчас заметна тенденция к выделению перспективных продуктовых команд в отдельные структуры для привлечения инвестиций.
• Фокус на реальные задачи экономики. Будущее — не за абстрактными «стартапами», а за решениями для конкретных отраслей: промышленный софт, системы управления для логистики и сельского хозяйства, безопасная инфраструктура. Это требует симбиоза IT-специалистов и отраслевых экспертов.
• Долгий путь к стабилизации. По оценкам ряда экономистов, технологический суверенитет не может быть быстрым. Это вопрос не столько льгот, сколько воссоздания полного цикла: от фундаментальной науки и инжерного образования до собственной микроэлектроники. Текущий спад — болезненная, но закономерная часть этого долгого пути.

Для экономики в целом очищение IT-сектора — это потеря иллюзий о быстром и простом переходе на инновационные рельсы. Становится ясно, что без решения системных проблем — дорогих денег, слабой промышленной кооперации, дефицита кадров высшей квалификации — даже щедрые льготы дают лишь временный всплеск.

Для российского бизнеса (как заказчика) последствия двояки. С одной стороны, уход слабых игроков может повысить качество услуг и стабильность оставшихся подрядчиков. С другой — сокращение конкуренции и концентрация рынка рискуют привести к росту цен на IT-услуги в среднесрочной перспективе.

Итог: текущая волна банкротств — не конец российского IT, а его болезненное взросление. Индустрия переходит от роста, стимулированного внешним шоком и господдержкой, к росту, который должен быть обеспечен внутренней эффективностью, реальными инновациями и интеграцией в производственные процессы.
Этот переход будет медленным, и его успех зависит уже не от Министерства цифрового развития, а от совместных усилий государства, бизнеса и образовательной системы по созданию новой, более сложной и зрелой технологической экосистемы.